Яранский Чудотворец.

Русская земля издавна славится своими подвижниками благочестия. Словно яркие звезды, просияли на бес­крайних ее просторах бесчисленные сонмы праведников, житием своим про­славивших Бога. Не является исключе­нием и земля вятская. Ежегодно, 29 мая, отмечается здесь день памяти отца Матфея. Многие жители нашего края на собственном опыте познали силу мо­литвенного его заступничества пред Богом. Долгих семьдесят три года про­вел старец на этой земле в трудах и подвигах, оставив нам добрый пример служения Богу и людям.

Иеромонах Матфей (в миру Митрофан Кузьмич Швецов) родился в 1861 году в городе Вятка. Отец его, Козьма, занимался сапожным ремеслом, мать, Надежда, хлопотала по дому. Де­тей в семье было пятеро: четыре маль­чика, из коих Митрофан был самым младшим, и дочь. Каждое воскресенье и в праздничные дни все ходили в храм Божий. Кроме того, мать и отец много молились дома, подавая пример к тому же своим чадам. В это безмятежное время и появилось у Митрофана любовь к Богу, людям, храму. Бывали случаи, когда он без родительского разреше­ния убегал "в гости к Богу" и долго про­стаивал в пустой церкви, рассматривая росписи, пока кто-либо не замечал его присутствия и не отправлял домой.

После смерти отца семья испыты­вала большую нужду. Чтобы прокормить детей и себя, мать занималась квасоварением, пекла хлебы из ячменной муки и носила их на рынок для продажи. Но и это не спасало от крайней нищеты. Безысходность положения заставила мать расстаться со своим любимцем, малолетним Митрофаном, отдав его в услужение вятскому купцу Столбову, у которого он и прожил 18 лет.

Хозяин очень любил своего нового помощника за его верность, кроткий и тихий нрав. Со временем он поставил Митрофана старшим доверенным ли­цом во всей торговле, а затем дал воз­можность выстроить свой магазин и за­вести торговое дело.

Систематического образования ста­рец не получил, но сам выучился читать Псалтирь, а затем и писать, причем на­столько грамотно и красиво, что и сам порой удивлялся своим способностям.

Еще будучи в услужении у купца Столбова, познакомился будущий иеро­монах Матфей с иеросхимонахом Сте­фаном (Куртеевым), который взял его в свои духовные чада, и с тех пор сердце юноши прикипело любовью к старцу, а старец возжег сердце его пламенной любовью к Богу. Именно с того време­ни Митрофан решается порвать все свя­зи с миром и поступить в монастырь. Но обстоятельства на первых порах не позволяли это сделать, поскольку на его иждивении находилась сестра Елизаве­та. Да и старец о. Стефан не благослов­лял, говоря: "Научись сердечной умной молитве, рассудительности, покорности воле Божией. Не понимай свое "я" за призыв Божий. Молись, смиряйся, и Гос­подь подскажет тебе, как поступить". И Митрофан следовал воле старца. В ма­газине, в котором он торговал, во всех углах и видных местах были повешены листочки с молитвой Иисусовой, чтобы куда ни взглянуть, везде иметь святые слова перед глазами.

И вот, наконец, в 1890 году по бла­гословению о. Стефана Митрофан по­ступает послушником в созданный его духовным отцом Филейский Александро-Невский монастырь. Здесь 28 авгу­ста 1891 года, в праздник Успения Бо­жией Матери, постригают его в Ангель­ский образ с именем Матфей, что в переводе с еврейского означает "дар Божий". А свою сестру в дальнейшем он устроил в Слободской женский мо­настырь, там она приняла постриг, а за­тем переехала в женскую общину не­далеко от города Кукарки (Советска), где и прожила почти до самой смерти.

Видя богоугодную жизнь монаха Матфея, духовные власти приняли ре­шение о возведении его в сан диакона, а затем, иеромонаха.

В Филейском монастыре о. Матфей прожил около 10-ти лет. Это были годы упорной духовной работы над собой. За это время он выучился внутренней сер­дечной молитве Иисусовой, и даже в ко­роткие минуты сна она журчала словно ручеек в весеннюю пору. Здесь же Гос­подь наградил старца еще одним талан­том — даром прозорливости.

В 1899 году открывается Яранский Пророческий монастырь. В помощь его строителям, для отправления церковных служб, в числе других священнослужи­телей, в качестве помощника игумена был послан и иеромонах Матфей. Не­легко было расставаться ему с обите­лью, где все было проникнуто памятью основателя — старца иеросхимонаха Стефана, где везде и всюду были вид­ны следы его трудов. В первые годы жизни в Пророческом монастыре ста­рец ежегодно в летнее время ездил в Вятку на могилу своего духовного на­ставника, здесь он черпал силы для про­хождения трудного иноческого пути и возвращался всегда собранным и уте­шенным, словно лично повидал старца. До самой своей кончины обращался он к двум томам сочинений филейского старца, написанным просто, назидатель­но, доступно. Они помогали ему при зат­руднениях в разрешении духовных нужд братии и приходивших к нему людей.

Новый монастырь только строился, братии было немного, а иеромонахов всего двое, да третий настоятель. Отцу Матфею приходилось служить чаще других, так как второй иеромонах (как, впрочем, и игумен Нил) был больным человеком. Помимо этого, он нес еще и другие послушания — был казначеем, благочинным, духовником братии и ми­рян. А живя в настоятельском корпусе, исполнял и обязанности келейника: топил печи, кипятил самовар, следил за чистотой, стирал белье.

С ноября 1902 года, когда скончал­ся игумен Нил, до назначения нового на­стоятеля монастыря о. Матфею факти­чески пришлось управлять насельника­ми. А при новом настоятеле (им стал игумен Геннадий) он продолжал нести все свои прежние послушания, с тер­пением, не ропща, не тяготясь, уповая на милость Божию, помня завет своего учителя и наставника о. Стефана: "тер­пением только можно достигнуть мира духовного, войти в пристанище вечно­го упокоения".

С виду о. Матфей казался суровым, неприветливым, молчаливым, ходил все­гда опустив голову, не обращая внима­ния ни на что и ни на кого. Был погру­жен всегда в молитву, достигавшую Престола Божия. Просящих у него бла­гословения благословлял как бы нехо­тя. И никогда не интересовался, откуда прибыл человек. Это лишний раз под­черкивало, что приняв монашество он умер для мира. Не любил шуток, пустых разговоров, смеха. Грех любопытства считал одним из самых тяжких. Вел очень скрытный образ жизни: не любил роскоши, носил самую простую одежду, часто заплатанную. Уклонялся от собор­ного служения, поздних литургий, слу­жил в основном ранние и обычно без дьякона. Пение любил негромкое, мо­литвенное, простое, а освящение храма — полутемное. Многие считали его очень скупым человеком. Он это знал и был доволен такой славе. При себе ни­чего не имел, кроме самого необходи­мого. Келия была почти всегда пустая: кровать, стол, две табуретки, а в пере­днем углу большое распятие и немно­го небольших образов с лампадок, по­даренных почитателями, да аналой с Евангелием. Вот и вся обстановка.

Посетителей старец принимал нео­хотно и всегда отсылал к настоятелю, говоря: "Идите к батюшке, он рассудит лучше меня". И лишь неотступным да­вал советы, которые были назидатель­ны и верны. Он боялся славы людской, точно зная, что человек, отдавшийся ей в служение, теряет право на получение милости Божией. Но как светильник не может укрыться наверху горы, так и сла­ва об о. Матфее не могла остаться в стенах монастыря, ширилась и росла. Уже при жизни в монастыре насельни­ки и многие прихожане считали его святым, ибо в нем "жил Дух Святый".

Мирно и тихо протекала богоугод­ная жизнь старца. Но всегдашний враг рода человеческого — диавол — воз­двигает гонения на Церковь Божию и ее служителей. Отец Матфей часто го­варивал: "Грядет скорбь великая, но через нее очистится народ, переродит­ся. На крови мучеников возрастет дре­во святости, от которого будут питаться многие и насытятся".

В Церкви Российской происходит раскол. Но игумен Геннадий, о. Матфей и братия остались верными чадами ма­тери Церкви, возглавляемой патриархом Тихоном, не приняв обновленчества. Старец говорил в это время: "Что они мне сделают? Я монах. Лишат имуще­ства? Я уже заранее отрекся от него. Осудят на изгнание? Я и без того не принадлежу миру и земле. Лишат жиз­ни? Для меня жизнь — только лишения и подвиг борьбы, страдания, и вовсе не наслаждение. И я уже и сам всю жизнь свою посвятил Богу. Словом, я — мо­нах! Что мне сделают?"

В 1921 году Яранский Пророческий монастырь был закрыт. Иеромонах о. Матфей поначалу переселяется с не­мощными монахами на монастырскую пасеку, а когда и эта, так называемая "дача", перешла в руки государства, на­стало время искать другое пристанище. Господь благословил старцу поселить­ся и жить до конца дней в деревне Ер-шово, расположенной близ большого села Беляево, в котором стояла неболь­шая деревянная церковь в честь Святи­теля и Чудотворца Николая. Этот храм и стал посещать о. Матфей. Очень час­то, чтобы не досаждали люди, он пря­тался за храмовую печку и, таким обра­зом, не замеченный никем простаивал целые службы, вознося свои молитвы Господу. Приходил первый и уходил последний. Старец скрывался от мира, а мир находил его. Люди, жаждущие наставления, в огромном количестве собирались у дома о. Матфея. И пос­ледние годы он старался принять всех, приходящих к нему. "Ну, что ж, раз люди видят и получают пользу от моих сове­тов, пусть идут, зачем же мне их гнать?" — говорил старец.

Активно поддерживая Святейшего Патриарха Тихона в годы нестроений и раскола, о. Матфей являлся духовником Яранского епископа Нектария и викар­ного епископа Виктора (Островидова), которых утвердил и благословил на под­виг мученичества ради спасения Церк­ви и народа Божия.

Задолго до своей кончины о. Мат­фей готовился предстать пред Госпо­дом с ответом о прожитой жизни, о де­лах, заботах и чаяниях. И благочести­вой была смерть того, чьей целью жиз­ни было соединение со своим Созда­телем. Известно, что перед самой кон­чиной старец устремил взор на икону Спасителя и четко, совершенно не стар­ческим дребезжащим, а молодым и звонким голосом тихо, но ясно и отчет­ливо запел: "Христос воскресе из мер­твых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав!" Едва закон­чив пение, он совершил крестное зна­мение и правая рука так и осталась ле­жать на левом плече. Вместе с после­дними словами радостного пасхально­го песнопения и крестным знамением улетела душа богоносного старца в небесные селения к Воскресшему из гроба Христу Жизнодавцу, туда, куда стремилась всегда, будучи на земле, находясь в бренном теле. Это произош­ло 29 мая 1927 года в среду отдания праздника Пасхи Христовой.

Незадолго до кончины духовные дети спросили старца: "Отче, а где тебя схоронить: в с. Беляево или в г. Яранске, везти на лошадке или нести на ру­ках, как благословишь?" О. Матфей, чуть задумавшись, ответил кротко: "Не бес­покойтесь о том, как да на чем везти. Я ногами уйду в Яранск. А схоронить меня в ограде благотворителей купцов Бе­ляевых. Много, ох много они потруди­лись для спасения своих душ, много сделали для Церкви Святой и для на­рода Божия. Там положите мое тело, а на кресте подпишите, что здесь похо­ронен Матфей — кочегар".

Все исполнилось в точности. Мно­жество народа пришло поклониться своему любимому батюшке, простить­ся с ним последним целованием. Скор­бная многолюдная процессия двинулась из деревни Ершово, Кикнурского райо­на, к месту вечного упокоения в г. Яранск. На всем пути гроб с телом Хри­стова подвижника несли на руках. В каждом населенном пункте на пути сле­дования были кратковременные оста­новки для служения панихид. Все стре­мились хотя бы немного пронести гроб с телом. Так исполнилось пророчество старца — "я уйду до Яранска ногами".

Из деревни Ершово траурная про­цессия прибыла в Яранский Пророчес­кий монастырь. О. Матфей прибыл те­лом туда, где провел почти всю свою жизнь, работая Господу Богу нашему. Ударом большого колокола на колокольне Троицкого собора встретил го­род скорбное шествие. Была отслуже­на последняя панихида, и Крестный ход с телом покойного двинулся на город­ское кладбище, где по завету старца оно и было погребено.

Подобно преп. Серафиму Саровс­кому, о. Матфей говорил: "Прийдите на мою могилку, излейте все свое горе, рас­скажите, как живому, все ваши беды и печали, и, если я буду иметь дерзнове­ние у Господа, то не оставлю вас без утешения". Эти слова блаженного стар­ца многие помнили и сохраняли в сво­их сердцах. Как при жизни, так и по сво­ей смерти, не оставил он своих чад ду­ховных. Никогда не зарастала к нему тропа. И в дни гонений на Святую Цер­ковь по ночам, крадучись, приходили люди на могилку и молились Господу, прося о. Матфея походатайствовать за них. И никогда не уходили не утешены, ибо и после смерти духом своим ста­рец пребывает с теми, кто ищет его за­ступничества пред Богом, кто обращается к нему за помощью. Есть множе­ство свидетельств об исцелении по его молитвам, в настоящее время докумен­тально зафиксировано 30 исцелений и сообщения продолжают поступать. В день памяти о. Матфея, 29 мая (по но­вому стилю), у могилы его собирается до 5000 человек.

Некоторым старец являлся и види­мым образом. Это случилось во время Великой Отечественной войны. Одна семья осталась без средств к существо­ванию. И отчаявшаяся мать, на руках ко­торой было несколько детей, придя на могилку старца, стала слезно молиться, говоря: "О. Матфей, помоги! Умираем с голоду, сама и дети мои. Спаси от смерти, помоги удержаться от воров­ства". После напряженной молитвы она как бы впала в забытье, и видит, как между деревьев идет старец, а за пле­чами у него большой рюкзак. Подошел к ней, отдал ей свою поклажу и гово­рит: "Питайся сама и питай деток". От радости и неожиданности она не спросила его имени. А когда пришла в себя, то, сколько его не искала, старца нигде не было. Только после войны, увидев фотографию о. Матфея, она признала в нем того старца, что отдал рюкзак.

И до днесь Господь по молитвам о. Матфея творит чудеса, которые ум че­ловеческий постигнуть не может. Толь­ко вера, надежда и упование открыва­ют неведомые тайны Промысла Божия и милости, уготованные людям от со­творения мира. Как тогда, так и теперь, люди приходят на могилку своего зас­тупника, просят и получают каждый по своей вере.

Имея велие дерзновение пред Гос­подом помолись, отче Матфее, и за нас грешных. Аминь.

Юрий Ерошкин.