Духовный смысл Великой Отечественной войны

Вопрос о православном понимании духовного смысла войны в наше время нередко обсуждается в обществе. В связи с этим от людей не слишком сведущих в православном учении, можно услышать: «Людей нельзя убивать даже на войне. Вообще нельзя брать в руки оружие». Такая позиция не имеет ничего общего с православным воззрением, ярко и лаконично сформулированным святителем Филаретом (Дроздовым): «Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими»¹. Раскрывая эту мысль, православный богослов, архиепископ Аверкий пишет: «Закон Христов совсем отменяет месть, проповедуя любовь к своим врагам. Но изречение: «не противися злу» никак нельзя понимать в смысле «непротивления злу вообще». Господь воспрещает нам восставать с ответной злобой против человека, причинившего нам зло, но ко всякому злу как таковому христианин должен быть совершенно непримиримым и должен бороться со злом всеми доступными ему мерами, не допуская только зла в свое собственное сердце»².

Всякая война — событие, прежде всего, духовное. Причины социального, политического, экономического характера являются лишь производными, вторичными факторами происходящего. По словам русского философа И.А. Ильина, «война есть не только потрясение, но духовное испытание и духовный суд»³. Н.А. Бердяев писал, что «внутренне осмыслить войну можно лишь увидав в ней символику того, что происходит в духовной действительности... Война не есть источник зла, а лишь знак существования внутреннего зла и болезни. Война не создала зла — она лишь выявила зло»⁴.

Следовательно, Великая Отечественная война — результат событий, происходивших в России в предыдущие десятилетия. Еще в 1905 году святой праведный Иоанн Кронштадтский говорил: «Держись же, Россия, твердо Веры своей и Церкви, и Царя Православного, если хочешь быть непоколебимою людьми неверия и безначалия и не хочешь лишиться Царства и Царя Православного. А если отпадешь от своей Веры...то не будешь уже Россией или Русью Святою, а сбродом всяких иноверцев, стремящихся истребить друг друга»⁵. «Если не будет покаяния у русского народа, конец мира близок. Бог отнимет у него благочестивого царя и пошлет бич в лице нечестивых, жестоких, самозванных правителей, которые зальют всю землю кровью и слезами»⁶. Революция 1917 года, последующие за ней события и Великая Отечественная война, как итог их — результат охлаждения веры и утраты спасительных идеалов Святой Руси, страшное воплощение программы построения Царства Божия на земле. Русские люди, потеряв православную опору, были перенацелены на достижение губительных идей — торжества мировой революции, интернациональной солидарности, построения коммунизма, скрывавших за привлекательной внешностью богоборческое содержание.

Три десятка лет перед Великой Отечественной войной Православная Церковь подвергалась жесточайшим гонениям. В 1917 году в России было 57 духовных семинарий, более 57000 храмов, а к концу 30-х годов осталось немногим более 100 храмов и ни одной духовной семинарии. По данным протоиерея Георгия Митрофанова, с 1917 по 1941 год было уничтожено около 130000 представителей духовенства. Если к 1915 году русское православное духовенство насчитывало около 140 епископов, 51105 священников и диаконов, то в 1941 году осталось 4 правящих архиерея и около 500 служащих священнослужителей. Всего, по разнообразным оценкам, за веру пострадало несколько сот тысяч человек (от 500 тысяч до 1 миллиона). Кроме епископов, священников, диаконов и монахов, были репрессированы старосты, регенты, псаломщики и многие православные миряне.

Характер истребления православных людей принял нормы какого-то исключительного изуверства, свойственного фанатикам древнейших темных сект, верований и религий. Практиковалось сдирание кожи с живых людей. Православных «причащали» оловом, выжигали огнем изображение креста на груди и на лбу. В Полтаве были посажены на кол 18 монахов. В Казани, Екатеринбурге, других районах страны мучеников распинали на крестах, сжигали на кострах, бросали в раскаленные печи.

Что же означала политика уничтожения Православия с духовной точки зрения? Коммунистическая доктрина была богоборческой в самой своей основе, а коммунистичекая партия, как писал историк О.В. Платонов, «изначально работала по принципам масонского ордена как закулисная властная структура всеохватывающего контроля и влияния» и была абсолютно независимой от народа и, более того, противостоящей ему⁷. Даже символы новой власти — красная пятиконечная звезда и флаг с серпом и молотом, представляли собой оккультные знаки. Показательно, что в городе Свияжске в 1921 году был открыт памятник «предтече мировой революции» Иуде Искариоту, причем решение поставить памятник именно Иуде было принято не сразу. Первоначально в качестве «кандидатов» фигурировали Люцифер и Каин, так как, по мнению большевиков, оба были угнетенными мятежниками, революционерами.

Отрицая существование Бога, коммунизм пытался подменить Его идолами — материей, объективными законами мироздания, личностью правителя, ведь если люди не верят в Бога, они пытаются заменить Его чем-то другим. Мышление «строителей нового мира» обладало рядом особенностей, среди которых отличалось критическое, даже враждебное неприятие истории Отечества, непонимание и отвержение русской культурной традиции, стремление перестроить общество без учета исторического опыта страны, желание управлять, а не трудиться, готовность прибегать для достижения своих целей ко лжи и репрессиям.

Такое мышление и соответствующую ему деятельность можно назвать антисистемными⁸ — сокращающими жизнь этноса и разрушающими традиционную русскую культуру, основанную на Православии. Современная наука свидетельствует, что в культуре существует некое ядро, которое вырабатывается веками, определяет социальные, поведенческие, нравственные, интеллектуальные способы реагирования общества на изменения, обеспечивает возможность приспособления к меняющимся условиям. Против основы русской культуры, ее ядра — Православия и были направлены уже первые декреты Советской власти. 11 декабря 1917 года народный комиссариат просвещения принял декрет о ликвидации всей системы духовного образования России. 17-18 декабря 1917 года вступили в силу декреты, которые объявили законным только гражданский брак, а регистрацию рождений, браков, разводов и смертей передали в ведение государственных органов. Это привело к тому, что был нанесен удар по морали российской семьи — множество брачных союзов появлялись и исчезали очень легко. Первая советская Конституция (1918 год) объявила духовенство и монашество лишенными избирательных прав, а дети духовенства теряли право поступления в высшие учебные заведения. Эта «конституционная норма» нанесла удар по русской интеллигенции, лишая ее источников пополнения из числа детей священнослужителей. Вместо церковнославянского языка стали внедрять «язык революционного пролетариата», чтобы лишить русский народ исторической памяти, языка, на котором он веками обращался к Богу. В феврале 1918 года был введен более «прогрессивный» григорианский календарь и, вместо христианского годового цикла появился антихристианский. Все эти мероприятия разрушали традиционную русскую культуру, нравственность и неуклонно вели страну к гибели.

Великой Отечественной войне предшествовала безбожная пятилетка, по окончании которой в СССР должны были быть закрыты все церкви и уничтожен последний священник. По плану большевиков, к 1942 году с Церковью в СССР должно было быть окончательно покончено. Исполнению этих планов помешала война.

«Эта великая страшная Отечественная война, конечно, явилась следствием попущения Божия за наше отступление от Бога, за наше моральное, нравственное нарушение закона Божия и за то, что пытались в России вообще покончить с религией, с верой, с Церковью… Господь провидел эти вражеские планы, и чтобы не попустить их осуществление, Господь попустил войну…И мы видим, что война действительно обратила людей к Вере, и правители совсем по-другому отнеслись к Церкви»⁹, — говорит архимандрит Кирилл (Павлов). В самом начале войны, 26 июня 1941 года, митрополит Сергий (Страгородский), совершая торжественный молебен о победе русского воинства в Богоявленском соборе Москвы, говорил: «Пусть гроза надвигается. Мы знаем, что она приносит не одни бедствия, но и пользу: она освежает воздух и изгоняет всякие миазмы. Да послужит и наступающая военная гроза к оздоровлению нашей атмосферы духовной»¹⁰.

Но понимание войны как наказания за грехи — это одна сторона дела. «Война есть вина, но она также есть и искупление вины»¹¹, — писал Н.А. Бердяев. Война за правое дело является духовным состоянием, которого трудно достичь в обыденной жизни. «Духовная оправданность войны определяется теми мотивами, которые побудили народ открыть военные действия, и теми целями, которые он, воюя, имеет в виду и осуществляет. Духовное значение войны определяется тем откликом, тем движением в народе, которое вызывается войною. Скажи мне, что вызвала война в твоей душе; скажи мне, как ты воевал и что извлек ты из трудов и страданий войны, и я скажу тебе о том, каково было ее духовное значение в твоей жизни...»¹², — читаем мы в работе И.А. Ильина «Духовный смысл войны». И «если есть в жизни людей такое духовное достояние, которое они любят больше себя и которое стоит защищать хотя бы ценою мучений и смерти, и если этому достоянию грозит опасность от нападения насильников, то как же не отозваться им доброю волею и готовностью на призыв к защите от нападения?»¹³ Движущая пружина таких войн — христианская любовь, полагающая душу свою за други своя.

От кого же надо было защищаться России в 1941 году? Перед русским народом стояла не просто страшная военная машина, но демоническая сила, которой поклонялись властители фашистской Германии.

Приверженность верхушки Третьего Рейха к оккультным мистическим учениям хорошо известна. Гитлер, упоминая в своих речах о Боге, никогда не уточнял, какого именно «бога» он имеет в виду. Будучи крупным магом, он обладал гипнотической силой, превратившей рациональный немецкий народ в слепую толпу своих поклонников, которые поверили в его сверхестественные способности. «Гитлер, ты наш вождь, имя твое наводит трепет на врагов, да приидет третья империя твоя и да осуществится воля твоя на земле...»¹⁴, — так кощунственно перефразировали молитву «Отче наш» в нацистской Германии.

Зародыш новой арийской религии Гитлер видел в войсках СС — не просто отборного воинства, но фактически ордена демонопоклонников. Эсэсовцы не отмечали Пасху, Рождество и другие христианские праздники, но отмечали языческие торжества, совершая на них магические ритуалы. Рейхсфюрер СС Гиммлер был убежден, что благодаря оккультным занятиям он обладал способностью вызывать души умерших. Особая связь, по его мнению, была установлена у него с саксонским королем Генрихом. На протяжении нескольких лет в годовщину смерти короля Гиммлер ночью спускался в склеп, чтобы «пообщаться с душой» завоевателя славян.

Как же относились идеологи фашизма к христианству? Заместитель Гитлера по партии Борман в 1941 году заявил, что «национал-социализм и христианство непримиримы»¹⁵. Идеолог нацизма А.Розенберг писал, что «Христианский крест должен быть изгнан из всех церквей, соборов и часовен и должен быть заменен единственным символом — свастикой», а «идеал любви к ближнему должен быть безусловно подчинен идее национальной чести»¹⁶. Взамен «устаревшего» христианства предлагалась «вера, воплощенная в яснейшее знание, что северная кровь представляет собою то таинство, которое заменило и преодолело древние таинства»¹⁷. 1943 год должен был стать годом основания «немецкой национальной церкви».

Предпринимая нападение на СССР, фашисты рассчитывали использовать религиозный фактор в своих целях. В системе Главного управления имперской безопасности имелся специальный «церковный отдел». В его задачи входили контроль и наблюдение за деятельностью религиозных организаций, изучение настроений духовенства и прихожан, внедрение агентуры в церковные административно-управленческие структуры, продвижение «своих» людей на различные иерархические должности. Основной линией в решении «религиозного вопроса» была ориентация на разрушение сложившихся традиционных устойчивых церковных структур. Там, где это признавалось неэффективным, ставилась задача, не останавливаясь ни перед какими средствами и методами воздействия, достижения полного над ними контроля¹⁸.

Подобные методы и практика были перенесены и на религиозные организации СССР. К 1 сентября 1941 года относится циркуляр Главного управления имперской безопасности «О понимании церковных вопросов в занятых областях Советского Союза». В этом документе ставились три основные задачи: поддержка развития религиозного движения с целью использования его против атеистически настроенной советской власти, дробление его на отдельные течения, во избежание возможной консолидации для борьбы против Германии и использование церковных организаций для помощи немецкой администрации на оккупированных территориях¹⁹.

Но уже в директиве от 31 октября 1941 г. начинает сквозить озабоченность немцев массовым всплеском религиозности. Открывшиеся храмы превратились в центры русского национального самосознания, Церковь благословила русский народ на защиту Отечества, вокруг нее сплотилась значительная часть населения. Это подтверждает и упомянутая выше директива: «Среди части населения бывшего Советского Союза замечается сильное стремление к возврату под власть церкви или церквей… Крайне необходимо воспретить всем попам вносить в свою проповедь оттенок вероисповедания и одновременно позаботиться о том, чтобы возможно скорее создать новый класс проповедников, который будет в состоянии после соответствующего, хотя и короткого обучения толковать народу свободную от еврейского влияния религию»²⁰. 11 апреля 1942 г. в кругу приближенных Гитлер изложил свое видение религиозной политики в России: «Нашим интересам соответствовало бы такое положение, при котором каждая деревня имела бы собственную секту, где развивались бы свои особые представления о Боге. Даже если в этом случае в отдельных деревнях возникнут шаманские культы, подобно негритянским или американо-индейским, то мы могли бы это только приветствовать, ибо это лишь увеличило бы количество факторов, дробящих русское пространство на мелкие единицы»²¹. Рейхсфюрер СС Гиммлер в одном из писем также указывал на опасность, исходящую от Православной Церкви, которая сплачивает русских национально. Он полагал, что поэтому ее необходимо дезорганизовать, а возможно и вообще ликвидировать. Все это не оставляет сомнений в том, какова была бы судьба Православия в случае победы гитлеровской Германии. Его стали бы уничтожать, насаждая «новую религию» оккультизма.

Итак, духовный смысл Великой Отечественной войны — призыв русского народа к покаянию, возрождение Православия в России, защита государства и народа как от внутренних богоборцев, так и от внешних завоевателей. Еще перед началом войны многие подвижники Православия говорили о ее смысле, характере, исходе. Иеросхимонах Аристоклий Афонский предсказывал: «По повелению Божию немцы войдут в Россию и спасут ее, но в России не останутся и уйдут в свою страну»²². Перед самым началом Великой Отечественной войны одному старцу Валаамского монастыря во время богослужения было видение: Матерь Божия одна стоит перед Сыном Своим и со слезами молит Его о спасении России. Она сказала: «Вспомни, Сын Мой, как Я стояла у Креста Твоего»,— и хотела встать на колени перед Ним. Спаситель сказал: «Не надо, Я знаю, как Ты любишь Россию, и ради слов Твоих не оставлю ее. Накажу, но сохраню»²³.

Матерь Божия не оставила Россию своими молитвами. В декабре 1941 года митрополит гор Ливанских Илия решил уйти в затвор и просить Пресвятую Богородицу открыть, чем можно помочь России. Он спустился в каменное подземелье, куда не доносился ни один звук с земли, где не было ничего, кроме иконы Божией Матери. Владыка не вкушал пищи, не пил, не спал, а только молился, стоя на коленях. Каждое утро ему приносили сводки с фронта о числе убитых и о том, куда пошел враг. Через трое суток молитвенного бдения митрополиту Илие явилась в огненном столпе Сама Божия Матерь и объявила, что избран он, истинный молитвенник и друг России, для того, чтобы передать определение Божие для страны и народа Российского. Если все, что определено, не будет выполнено, Россия погибнет. «Должны быть открыты во всей стране храмы, монастыри, духовные академии и семинарии. Священники должны быть возвращены с фронтов и тюрем, должны начать служить. Сейчас готовятся к сдаче Ленинграда — сдаваться нельзя. Пусть вынесут, — сказала Она, — чудотворную икону Казанской Божией Матери и обнесут ее крестным ходом вокруг города, тогда ни один враг не ступит на святую его землю. Это избранный город. Перед Казанскою иконою нужно совершить молебен в Москве; затем она должна быть в Сталинграде, сдавать который врагу нельзя. Казанская икона должна идти с войсками до границ России. Когда война окончится, митрополит Илия должен приехать в Россию и рассказать о том, как она была спасена»²⁴. Владыка связался с представителями Русской Церкви, с советским правительством и передал им все, что было определено. Повеление Божие было исполнено, Россия выстояла и победила.

Таким образом, судьба нашего Отечества самым непосредственным образом зависела и зависит от нравственного состояния народа. За преступления против Закона Божия неминуемо грядет наказание, за покаяние и молитвы — помилование и новый расцвет. Святой Праведный Иоанн Кронштадтский говорил: «Научись, Россия, веровать в правящего судьбами мира Бога-Вседержителя и учись у твоих святых предков вере, мудрости и мужеству... Господь вверил нам, русским, великий спасительный талант Православной веры...Восстань же, русский человек! Довольно пить горькую, полную яда чашу — и вам, и России!»²⁵ Преп. Серафим Саровский, предвидя те бедствия, которые ожидают Россию вследствие оскудения веры, говорил: «Земля русская обагрится реками кровей, и много дворян побиено будет за Великого Государя и целость Самодержавия его; но не до конца прогневается Господь и не попустит разрушиться до конца земле Русской, потому что в ней одной преимущественно сохраняется еще Православие и остатки благочестия христианского»²⁶. «У нас вера Православная, Церковь, не имеющая никакого порока. Сих ради добродетелей Россия всегда будет славна и врагам страшна и непреоборима, имущая веру и благочестие в щит и во броню правды: сих врата адова не одолеют»²⁷. Вот эти уроки — отступления от Бога и его последствий, покаяния и исправления жизни, великой Божией милости к Руси за веру Православную и являет нам Великая Отечественная война и ее духовный смысл.

Юрий Витальевич ЕРОШКИН,
младший научный сотрудник Отдела истории МарНИИ

Примечания