Бог один, и вера одна 4493

Протоиерей Павел Чазов (1923-1997) начинал свое священническое служение на Урале, а в 60-е годы служил на приходах Казанской епархии, в том числе и на территории нынешней Республики Марий Эл: в селах Семеновка, Большая Кучка, Нурма, Емелево, поэтому в Йошкар-Олинской епархии его многие знают.

Затем отец Павел продолжил свое священническое служение на приходах Свердловской епархии, где и вышел за штат по состоянию здоровья.

Где бы ни служил батюшка — всегда усердно исполнял он свои пастырские обязанности, с любовью и уважением относился к пасомым, был отзывчив и отличался скромностью и добротой, за что снискал любовь и почитание прихожан.

На Урале от старцев, помнивших еще св. праведного Иоанна Кронштадтского, он перенял дар Иисусовой молитвы, которой и учил всех, кто к нему обращался.

Последние годы своей жизни протоиерей Павел болел, но молитва всегда была на его устах и в сердце, придавала сил переносить недуги. Перед кончиной отец Павел соборовался и в течение двух недель ежедневно причащался Святых Христовых Таин. Когда он уже настолько ослабел, что не мог осенять себя крестным знамением, в руки ему дали крест, с которым он тихо и мирно почил.

Отпевание протоиерея Павла было совершено в Вознесенском соборе г. Йошкар-Олы епископом Йошкар-Олинским и Марийским Иоанном в сослужении духовенства собора и в присутствии множества верующих. Погребен он на Туруновском кладбище Йошкар-Олы.

Предлагаем нашим читателям воспоминания Галины Кузнецовой, жительницы Нижнего Новгорода, знавшей батюшку и имевшей возможность пользоваться его молитвами, советами и наставлениями.

Желание глубже познать Бога у меня было с детства. Рано оставшись без родителей, воспитывалась бабушкой. Бабушка Евдокия была простая крестьянка и верила просто: поднималась рано и обязательно, прежде чем начать домашние дела, вставала на колени перед образами и молилась краткими молитвами. Бабушку я очень любила и во всем ей подражала.

У бабушки был племянник Михаил, живший в Йошкар-Оле. Он каждое лето приезжал на могилки к родителям и к нам всегда заходил в гости. Все знали, что жена его, Аннушка, верующая, часто ездит по святым местам.

Однажды, уже будучи замужем, я приехала с дочкой в отпуск к своей сестре. В это время приехал дядя Миша. Мы вместе пошли на местный святой источник Николая Чудотворца. Было лето, ясный солнечный день, кругом луговые цветы, речка, лес… — все располагало к духовной беседе. Дядя Миша был удивительный рассказчик и добрейший человек. Он стал рассказывать о том, что ездил на Урал к своему духовному отцу. Батюшка лежал в больнице после того, как его избила женщина, бывшая у него в услужении, а дядя Миша за ним ухаживал.

Я по своему мирскому восприятию спрашиваю: «Как это возможно, что женщина так сильно смогла избить, что же батюшка не защищался?» Дядя Миша на это ответил, что он такой смиренный и даже не отвел руки нападающей. Еще дядя Миша сказал, что батюшка очень слаб, и они думают перевезти его к себе жить.

Прошло время, и как-то зимой я приехала в командировку в Йошкар-Олу на завод «Электроавтоматика» за приборами. Захожу в квартиру дяди Миши — встречает тетя Аня. Радость! Она мне говорит, что у них живет батюшка: «Сейчас он выйдет, попроси у него благословение». Я в то время не знала, как это делается, тетя Аня показала.

Через некоторое время выходит отец Павел — такой добрый, светлый, голубые глаза ласково смотрят на меня. Робость сразу же прошла, иду под благословение. Он сел, меня рядом сесть пригласил, стал расспрашивать о семье, о работе.

На следующий день тетя Аня сказала, чтобы я попросила батюшкиных молитв и благословения на свое дело. Батюшка благословил, и я пошла на завод.

Поначалу думала, что придется ходить не один раз, пока получу нужные приборы. Но по молитвам отца Павла все так быстро устроилось, что в тот же день после обеда у меня на руках были все необходимые документы. Потом на складе выдали приборы, и через какие-то «неофициальные» ворота я вышла с завода. Думаю: «Как хорошо! И командировку отметили. Впереди почти неделя свободная, всех родных обойду». В этом городе у меня много родственников. Но Господь мне готовил иное: я получила возможность не только увидеться, но беседовать и общаться с духоносным старцем.

Пришла я к дяде Мише с упакованными приборами, все были рады, а тетя Аня сразу: «Это молитва отца Павла тебе помогла». У тети Ани был такой дар, сама глубоко верующая, она любила храм, и хотела, чтобы все родные и знакомые шли к Богу. А меня, по сиротству моему, любила материнской любовью. И в этот приезд к ним, при первой же возможности, как только батюшка «освобождался от моления», вела к нему в комнату. Я стеснялась, что не то скажу, не то спрошу, но батюшка располагал к себе. Заставлял читать утреннее и вечернее правила. Читаю «пык-мык», так как до этого не читала, но батюшка не поправлял, не упрекал, ничему навязчиво не учил. Даже, по любви к нам, всех усаживал на табуреточки, и мы сидели и молились.

Батюшка был очень болен: ему было трудно есть, часто закашливался и говорил не очень внятно. Оставаясь на беседу вдвоем, он все время говорил об Иисусовой молитве. Сижу с батюшкой, сильно-сильно напрягаю свой слух, чтобы все понять и уловить, а у самой в голове как будто мозги переставляются с одного места на другое.

У меня в это время были проблемы в отношениях с подругой, с которой мы были как сестры, — так нам казалось. Но случай все изменил. Мы как раз расстались с ней, и настолько, видимо, я была к ней привязана, что меня замучили помыслы. Сказала об этом отцу Павлу, и он меня учил, как от них избавляться: опять же постоянной Иисусовой молитвой.

Иногда отец Павел говорил очень понятно для меня, а другой раз трудно воспринималось. В тот приезд я была свидетелем того, как отец Павел читал акафист Иисусу Сладчайшему. У него были глаза, устремленные куда-то к горнему, и весь он — как будто тут сидит, и в то же время его здесь нет.

Иногда батюшка молился в своей комнате, а мы сидели и разговаривали. Захожу к нему и спрашиваю: «Батюшка, вам одному скучно?» А он: «Нет, с Богом всегда хорошо». Время пришло возвращаться домой. Отец Павел благословил, тетя Аня проводила до автобуса в аэропорт, и с такой радостью мне говорит, что ей отец Павел сказал: «Я ей дал столько, сколько вам за то время, что ездили ко мне».

Возвратилась я как на крыльях, и все время хотелось одного — молитву твердить. Даже когда пришла на работу, мне говорят, что приехала совсем другой. Была какая-то беспокойная, дерганая, а приехала — и вся светишься.

Потом еще ездила к батюшке. Однажды сидим, беседуем с отцом Павлом. Времени далеко за полночь, а спать не хочется. Тетя Аня говорит: «Да, батюшка, хоть мы и грешные, но Божии». Он ей ласково по головке стучит: «Нет, если грешные, то и не Божии».

Один только раз слышала от него «грозные» слова. Что-то занесло меня, читала Рерихов и, приехав в очередной раз, стала рассказывать о прочитанном. Батюшка только сказал: «Я их ненавижу». А на расхожую фразу «Бог один, а веры разные» — ответил: «Нет. Бог один, и вера одна».

Когда я уходила с завода «Красное Сормово» работать в котельную, то попросила батюшкиного благословения. Он сказал: «Как Господь управит». А когда перешла в котельную и стала работать ночами, то очень боялась. Решеток на окнах не было. Написала письмо, что очень боюсь ночами работать. Батюшка на это ответил, что бояться не надо, что и волос с головы не упадет без воли Божией. И мне стало легче, зная, что отец Павел за меня молится.

Была зима 1996 года, декабрь. Собирался, по Божией милости, первый после смутного времени крестный ход из Нижнего Новгорода в Дивеево. Так хотелось пойти, но — работа. Тем более в котельной самый сезон. Кто отпустит? А так хотелось, батюшка знал. И все получилось. И не только меня отпустили на двенадцать дней с работы, но и моего мужа Евгения.

По благословению батюшки легко прошли двести четыре километра, хотя морозы доходили до тридцати градусов, а я такая мерзлячка! И никто из участников крестного хода не обморозился, а были среди нас и бабушки, восьмидесятилетняя одна. Не было на ногах ни одной мозоли, а ведь иногда проходили по сорок километров в день.

Когда возвратились из Дивеева, у меня еще оставалось несколько свободных дней. Так захотелось поехать в Йошкар-Олу! Евгений отпустил, и вот — мои любимые родные. Отец Павел лежал в комнате. Когда я подошла к нему, он так по-отцовски крепко обнял меня и сказал: «Все будет хорошо». И в этот раз отец Павел все говорил об Иисусовой молитве и о том, чтобы были в Боге.

Помнится отпуск 1997 года, июнь, батюшка уже сильно болел, лежал, мало вставал. Когда собиралась уезжать, спросила (при этом тетя Аня была рядом): «Батюшка, на кого ты нас оставишь? Какому духовнику передашь?» А он ответил: «На Господа». Батюшка уже знал, что на земле мы с ним видимся в последний раз. Тетя Аня говорит: «Молись за батюшку о здравии». А он добавил: «И о упокоении». — «Да что ты, батюшка?! Галина, молись о здравии». — «И о упокоении».

С батюшкой попрощались, он еще спросил меня, как молюсь. И опять — ни замечаний, ни каких-то дополнительных правил — ничего не давал, все по любви.

И когда автобус выезжал из города, в окно увидела сидящего на столбике черного ворона с низко опущенной головой. У меня сразу сердце защемило, и пришла мысль, что следующий мой приезд будет грустным.

В июле 1997 года снова из Нижнего Новгорода в Дивеево собирался крестный ход. И снова так захотелось пойти! Звоню тете Ане, чтобы спросила у отца Павла благословение. Она спросила и отвечает: «Батюшка не благословляет, говорит: зачем ей?» Я не унимаюсь: «Тетя Аня, еще спроси, только до Оранского монастыря — там еще не была, очень хочется побывать». Тетя Аня снова спросила и отвечает: «Батюшка благословил только до этого монастыря».

Пошла в крестный ход, была жара, идти тяжело, ноги разбила до мозолей и, когда подходили к монастырю, в числе нескольких сестер еле доковыляла, далеко отстав от основного крестного хода. Так хотелось идти дальше, но, помня благословение батюшки, на следующий день отправилась на автобусе в Нижний.

Еле добралась до дома, помазала ноги освященным маслицем. Утром поехала на огород, сильно хромая. Думаю: как буду работать? Но работаю, мне все лучше и лучше, вечером вернулась уже почти без болей. Вот что значит благословение старца.

Вспоминаю, как после первых встреч с батюшкой купила книжку о службе церковной. Там были подробно описаны вечерня, утреня, Литургия. Прочитала и говорю батюшке: «Отец Павел, читаю и ничего не понимаю». А он ответил: «Поймешь, когда часто будешь ходить в храм на службу».

Батюшка всех любил, даже тех, кто плохими делами занимался. Он о них так говорил, показывая вниз: «Если бы вы знали, что их ожидает, то бы всех жалели…» Никого не осуждал.

Прошло время, отец Павел все болел. 6-го августа вечером позвонила тетя Аня, чтобы мы приезжали, батюшка очень слаб. Мне идти в ночь на работу. Что читать? По совету одного монаха читала канон ко Пресвятой Богородице. Затем ушла чуть передохнуть и немного забылась в коротком сне. Вижу город, большие дома и пение — тихое и такое приятное, ангельское — слышится среди городской ночи.

Утром выехали, приехали с Евгением в шестом часу вечера. Зашли в квартиру, тетя Аня сообщила, что батюшка только что отошел ко Господу, еще тепленький. Евгений с Павлом прошли в комнату к батюшке, затем приехало священство облачать отца Павла.

Когда он лежал в гробу в квартире и по нему читали Евангелие, все видели, какие у него были белые ручки, а ноготочки розовые, шло тонкое благоухание. Думаю: «Может, это мне кажется, так как много цветов».

ИЗ ПИСЕМ ПРОТОИЕРЕЯ ПАВЛА ЧАЗОВА К ДУХОВНЫМ ЧАДАМ

Мир вам и Божие благословение дорогие мои Михаил Г., Аннушка, Людмилка и Тамарочка. Получил два письма, за которые сердечно благодарю. Замедлил с ответом, потому что ждал побуждения от Бога, что написать вам. Ибо я сам не знаю и не могу, если Господь не поможет, что написать на пользу.

Аннушка, береги здоровье, больше употребляй молочную пищу. От разумного умеренного управления телом много зависит внутренняя духовная жизнь. Мое здоровье — слава Богу, бывает иногда мучит болезнь. В общем, слава Богу за все, доволен. ... О себе скажу одно: с Богом очень хорошо.

Молитва бывает трудовая, когда человек покаянной молитвой, именем Божиим, очищает сердце от грехов и страстей, молитвой прогоняет помыслы, часто падает и опять встает покаянием, в себе ощущает напор помыслов, а в сердце — кипение страстей; молитвой трудится, борется, все время в борьбе и так много лет, пока Господь не очистит сердце. Эта молитва трудовая внешняя (то есть вне сердца) всем бывает временами очень трудна, редко утешает благодать. Но она необходима в начале всем, кто хочет спастись. Она есть ступень к созерцательной молитве.

Когда же Господь за послушание благоволит дать молитву созерцательную, то человек ясно в себе памятью видит, чувствует Бога в глубине своего сердца. От этого в сердце глубокий покой, тишина, сладость духовная, радость, любовь духовная, которая тесно сочетает сердце с Господом. Молитва в глубине души превращается в видение духовное Бога. Она легка, сладостна, ум и сердце содержит в Господе, что сказать, — она есть рай молитвенный. И христианин пребывает в раю молитвы. Молю Бога, да дарует вам созерцательную молитву, только вы держитесь послушания, и Господь вам дарует этот бесценный дар.

Дорогая Аннушка, памятуй в сердце Бога сколько можно, Господь не презрит твой труд. Он дарует в свое время, что ты будешь блаженствовать с Господом в своем сердце. Не бойся, с нами Бог, и Он, дорогой Любимый Отец, управит пути наши во спасение. Здесь еще, на земле, как хорошо быть с Господом, как невыразимо хорошо, а что сказать о будущем?

Дорогая, любимая сестра во Христе. Молитвами Богородицы ты спасешься, только трудись в послушании усердно. Передай привет сестрам во Христе. За всех я вас молюсь, да будете спасены, вы же не ослабевайте в деле молитвы. Милость Божия и Покров Чистейшей и сияющей светлейше лучей солнечных Пресвятой Владычицы Богородицы да будет над вами. Аминь. i. П.